Иеромонах Мелетий назвал чудом спасение насельников Горнальского монастыряМало кто знает, что первым объектом, который подвергся атаке в ходе вторжения ВСУ в Курскую область, стала территория приграничного Горнальского Свято-Николаевского мужского монастыря. Подробности последней «литургии под огнем», чудесного спасения и бегства, а также сегодняшней жизни насельников рассказал «РГ» клирик обители — иеромонах Мелетий.
Духовная твердыня
Отец Мелетий словно сошел с исторических картин художника Нестерова. У него рубленые, как бы высеченные из скалы черты лица, но при всей внешней суровости очень добрый и прямодушный нрав. Основная часть насельников Горнальской обители в курском изгнании оказалась вне своей привычной жизни, а батюшка сосредоточился на том, чем занимался и раньше — на духовном окормлении воинов. Только нагрузка в этом послушании у него увеличилась в разы, сменив обычные монастырские дела по хозяйству.
С утра после ранней литургии он мчится на машине «на передок» — в места расположения наших войск. Крестит, исповедует, причащает, произносит напутственное пастырское слово. Возвращается в Курск зачастую далеко за полночь. При таком режиме время для интервью подобрать крайне сложно. Но выход был найден — в автомобиле «за баранкой» никто не помешал нашему разговору.
Горнальский Свято-Николаевский монастырь находится на самой границе с Украиной, от него буквально 500 метров до Сумской области. Напротив, в трех километрах, — украинское село Мирополье. Каждый год на Троицу из обители в Мирополье шел многолюдный крестный ход, собиравший сотни паломников и жителей окрестных деревень по обе стороны границы. Гостеприимные миропольчане присоединялись к процессии, угощая ходоков компотом и свежеиспеченными пирожками.
За многие десятилетия жители приграничных русских деревень и украинского Мирополья переженились, стали родней, ходили друг к другу в гости как к себе домой. Все изменилось в 2022 году. Крестные ходы закончились, к границе с металлическим лязгом подтянулись подразделения ВСУ. С тех пор насельников монастыря время от времени вместо пирожков с той стороны стали «угощать» снарядами, а вместо компота — «поливать» с БПЛА.
За эти два года насельники обители как «Отче наш» научились отличать минометный обстрел от артиллерийского, а жужжание «мавиков» — от свистящих звуков, издаваемых FPV-дронами. Впрочем, эти обстрелы были вялотекущие — то в водонапорную башню залетит, то в хозпостройки. Монахи выработали привычку относиться к таким неприятностям как к роковой неизбежности и каждый раз со смирением устраняли последствия. Но утром 6 августа начался сущий ад.
Литургия под обстрелом
Этот день начался для отца Мелетия как обычно в монастырских послушаниях — с ранья качал мед, а потом, перед кормежкой скотины, улучил минутку попить на балконе чай, наслаждаясь отличной солнечной погодой. По окрестным полям разливалась Божья благодать… И тут — рвануло! Прямо под балконом. Да так, что батюшку подбросило вверх на метр, а потом с ног до головы осыпало штукатуркой.
«Танк! Откуда здесь танк?», — промелькнуло в голове у священника, и он пулей вылетел из помещения, поспешая оповестить братию.
Божественную литургию служил отец Феодосий. Он лишь укоризненно покосился на своего собрата, ворвавшегося в храм с призывами к эвакуации, и, не торопясь, благочинно продолжил богослужение. Несмотря на то, что церковные стены уже тряслись от грохота снарядов, его спокойная уверенность передалась другим монахам, присутствовавшим на литургии: никто не тронулся с места, продолжая молиться. Запели «Херувимскую». Впереди оставалось две трети службы.
За этот час немудрено было поседеть! В обители теперь точно знают, как чувствовал себя герой гоголевского «Вия» в очерченном круге, за который не могла проникнуть беснующаяся в бессильной злобе нечисть. Вокруг храма все пламенело, ревело и рвалось в клочья. Укропы били прицельно — по монастырю. В оконные проемы было видно, как небо заполонили черные стаи дронов — они летели транзитом до российских военных, которые располагались за монастырем.
Вдребезги разлетелся братский корпус, рядом заполыхала новая, только что отстроенная церковь. А в храм, где служилась литургия, за это время не попало ни одного снаряда, хотя они ложились буквально в метрах от его стен, вся монастырская территория была в воронках. Но литургия шла своим ходом: вот уже «Верую…», «Отче наш…», причастие и, наконец, отпуст. Все выдохнули.
«Это было первое чудо«, — констатировал отец Мелетий.
Из храма отцы выбирались перебежками — до подвала. Когда обстрел немного стих, то время от времени выбегали наверх, пытались тушить огонь. Да где там — вся территория была объята пламенем! Тогда решили сосредоточиться на спасении икон. Святые образы были прикручены к иконостасу намертво, и отцу Мелетию вместе с послушниками Георгием и Николаем пришлось их выдирать обычной монтировкой. Когда выносили последнюю икону и едва ступили за порог — в храме обрушился потолок. Спасателей буквально сбил с ног пылевой воздушный поток. Батюшка называет это вторым чудом.
Остаток дня и ночь провели в подвале. Над ними дрожала земля.
Ночью обсудили стратегию и пути эвакуации. Командование, в отсутствие настоятеля игумена Питирима, который накануне событий выехал в Курск, взял на себя отец Мелетий, как самый опытный в военных делах. Главное — быстро и незаметно для врага добраться до машин, которые находились в гаражах в разных местах, а дальше — на все Божья воля. Но прежде всего убедились, что гаражи, в отличие от всех прочих построек, целехоньки, а большинство автомобилей на ходу.
«Это было третье чудо«, — перекрестившись, выдыхает батюшка.
Проверка на дорогах
12 насельников со спасенными иконами в руках, две престарелые монахини, паломница и пара перепуганных щенят немецкой овчарки — пять минут, и все уже сидят по бортам. Одновременно взревели моторы — три автомобиля и микроавтобус вереницей рванули по дороге в сторону Суджи. Перед этим, в суматохе ловя овчарят, отец Мелетий забыл свою сумку, в которой у него хранились документы. Впрочем, это обстоятельство потом спасло ему жизнь. К этому времени он уже перестал считать чудеса, иначе говоря череду сложившихся жизненных обстоятельств, приведших к благополучному исходу. Их было слишком много.
«Через несколько километров заезжаем в село Куриловку. Смотрим — на дорогу выбегают местные мужики и машут руками, чтобы мы остановились и разворачивались. Объясняют, что впереди блок-пост ВСУ, который вчера расстрелял ехавшую в машине семейную пару. Мужчина выжил, а вот его беременная жена скончалась на месте, — рассказывает отец Мелетий. — Два наших молодых монаха вышли из машины, они решили нас оставить и пробираться через леса. А мне деваться некуда — на моем попечении остальная братия и старые монахини. А дороги на Курск, кроме как через Суджу, нет. Снова сажусь за руль и еду в колонне первым».
Блок-пост представлял собой несколько бойцов ВСУ с автоматами и замотанными синей изолентой касками и рукавами. Они в грубой форме приказали батюшке выйти из машины и вывернуть карманы. Говорили по-русски — кто-то чисто, кто-то на суржике, но без западенского акцента. На каждый шаг вскидывали автоматы и лязгали затворами. Они одновременно были обозлены и чего-то боялись, хотя внешних причин не было. Старший, по всей видимости, офицер, потребовал показать документы. Вот тут отец Мелетий первый раз хватился своей сумки и тут же несказанно обрадовался ее отсутствию.
«Потому что в ней кроме документов я носил «Булат» — военный прибор для определения дронов. Его мне подарили наши офицеры в одной из воинских частей, которые я окормляю. Если бы его увидели всушники, точно положили бы тут же на месте», — объясняет батюшка.
Заверения, что документы оставлены в сгоревшей обители, а в машинах сидят обычные монахи, вызвали только ярость.
«Да эти москальские попы все фсбэшники, верой только прикрываются! — злобно закричал один из молодых боевиков с закатанными рукавами и с татуировками на руках. — Ты шо его слухаешь? Брешет же! Давай их всех грохнем тут в канаве вместе с этим!»
Откуда-то приволокли связанного российского срочника и бросили под ноги отца Мелетия, наблюдая за его реакцией. Батюшка перекрестил русского солдата, шепча слова молитвы. В очередной раз щелкнули затворы. Но офицер медлил. Он залез в галерею мобильника отца Мелетия и рассматривал фотографии. Батюшка обмер, но тут же вспомнил, что буквально пару дней назад удалил из телефона все фотографии с российскими военными, потому что стала глючить память. Увидев монастырские фото, офицер несколько смягчился.
Осмотрев машины, он дал знак своим подчиненным, чтобы те пропустили колонну. Что не помешало воякам выгрести из карманов братии не только мобильники, но даже мелочь. А напоследок офицер сказал отцу Мелетию странную фразу: «Зря вы туда едете. Лучше разворачивайтесь в Украину. Иначе вас убьют. Всех убьют».
Но убили только одного. Километра через полтора колонну монастырских машин догнала трассирующая автоматная очередь. От разрывных пуль, пробивших легкие, погиб на месте послушник Сергий — блаженный, безобидный и всегда безотказный человек. Царство Небесное!
В тот же день, проскочив безлюдную Суджу с развороченными от гусениц украинских танков дорогами и встретив на пути «Бредли», целившуюся в колонну своим дулом, но так и не выстрелившую, они, в конце концов, добрались до Курска. Больше их никто не останавливал.
Рецепт нашей победы
Кто знает, может быть настоятель Горнальского монастыря игумен Питирим, затеявший когда-то строительство подворья обители в Курске, предвидел грядущие события. Сюда же он в начале СВО перевез главную святыню обители — чудотворную икону Божией Матери «Пряжевская». Но так или иначе это решение было промыслительным: у монастырских скитальцев теперь есть храм, где они служат и молятся. Есть и где главу преклонить — им всем сняли в городе жилье.
Помогает и Курская епархия с местными верующими, и общественные организации из Москвы, такие как «Русская община», «Сорок сороков». Несколько раз приезжал с гуманитарной миссией лидер последней Андрей Кормухин (брат певицы Ольги Кормухиной). В общем, братия не унывает и верит в то, что рано или поздно вернется в уничтоженный монастырь, и с Божией помощью он возродится как Феникс из пепла, как не раз бывало на Руси. А пока обитель под оккупантами…
«Главный урок всех наших несчастий в том, что российскому обществу необходимо вернуться к Богу, — резюмирует отец Мелетий, энергично крутя баранку автомобиля. — По слову святителя Николая Сербского, война — Божие попущение за наше неверие. Ну а то, что в окопах атеистов нет, — вовсе не фигура речи. Я тут в войсках встретил даже бывшего священника, преподавателя Тверской семинарии. Он пошел туда, где должен быть сегодня настоящий мужчина. Заключил контракт с Министерством обороны, и хотя автомат в руки не взял, но служит водителем на одном из самых сложных участков курского направления, и жизнь подвергает опасности наряду с другими бойцами. Есть надежда на то, что через русское воинство возродится Святая Русь и тогда Господь дарует нам победу».
И словно в подтверждение его слов российский часовой на блок-посту отдал батюшке честь, открывая шлагбаум, а закрывая — перекрестился.
Источник: rg.ru
